У меня, знаешь, однажды на этом месте такая травма была. Проснулся, а рядом…
Таня зажала ему рот рукой:
— Забудь. Все, что было раньше, немедленно забудь. Ты Сергей, я Таня, остальное не имеет значения.
Сергей засмеялся:
— Хорошо. Но вообще-то у меня жена есть.
— А у меня муж. Даже два. И скоро будет ребенок…
— В каком смысле?— Сергей привстал, опершись на локоть.
Таня взяла его руку и положила на живот:
— Месяца через три, три с половиной.
Живот был тугой, наполненный. Сергей отдернул руку, как будто обжегся о чайник:
— Ты даешь… Такого со мной еще не было…
— И со мной,— засмеялась Таня.— Всегда бывает первый раз… Ты у меня в первый раз.
Он встал и пошел в душ. Он постоял под жидкой теплой струей несколько минут. Попил из ладоней противной воды.
«Дурная девка. Сейчас же прогоню»,— решил он и вышел из душа. Она уже стояла возле двери и тут же проскользнула внутрь. Фигура у нее была чудесная, и грудь, и талия. Живот был небольшой, но вполне заметный.
Он снова лег в постель. Закурил.
— Одевайся и уходи,— попросил он ее, когда она села рядом с ним на кровати.
Она покачала головой:
— Чего ты испугался? Все в порядке. Никуда я не уйду от тебя.
— Там в тебе ребенок, я же могу ему нарушить что-нибудь. Тебе вообще-то трахаться можно в таком положении?
— А тебе показалось, что нельзя?
— Мне не показалось. Я просто не заметил.
— А я думаю, что очень даже можно. Я вообще и на юг-то поехала, чтобы ему удовольствие доставить,— она прихватила живот руками.
— В каком это смысле?
Таня засмеялась:
— Поплавать, на солнышке поваляться.
Она нырнула в постель, под простыню, обхватила его за шею:
— Все, что нравится мне, нравится и ему. Честное слово.
Она была чудесная девочка, и испуг его прошел, а желание — осталось.
И даже, пожалуй, была особая привлекательность в этом ее тугом животе, натянутых сосках и усиленной женственности, проистекавшей из ее беременности. Весь день они провели в номере, вышли только один раз за минеральной водой…
Вечером музыканты дали второй концерт, и Таня ни на минуту не отрывалась от Сережиной музыки, которая была продолжением их новенькой любви, потом переночевали, наутро получили очень приличные деньги за выступления и уехали. Таня, забежав на минуту к Козе, прихватила дорожную сумку, коснулась скользящим поцелуем Мишкиной макушки и Викиной щеки и исчезла из поля зрения Козы навсегда.
глава 15
С половины лета до поздней осени длились гастроли джазового трио. Они называли себя ГАЗ — Габриелян, Александров, Зворыкин. Это был их первый совместный год, они учились быть единым организмом, и у них только-только начало получаться. Что ни день, они совершали открытия. Хотя от всегдашней привычки к питью они не отказались, но, в сущности, пьянели не от вина, а от неслыханного кайфа возникающей из-под рук музыки. Старшим — и ведущим мотором всего предприятия — был Гарик Габриелян, единственный из них профессионал, изгнанный из Ленинградской консерватории с последнего курса, совершающий головокружительный
