человека.
Вера делала в тетрадь выписки, готовилась к занятиям со своими девочками. В кружок её ходили исключительно девочки. Два мальчика, в разное время пришедшие на занятия, не прижились в её женском огороде. Единственный молодой человек, посещающий занятия, был Шурик. Сначала он ходил для оказания моральной поддержки и расстановки стульев. Потом вошло в привычку: вечер понедельника, после занятий в институте, по-прежнему принадлежал Матильде, а как раз во вторник занятий в институте не было, и он закрепился за кружком.
Субботние и воскресные вечера заведомо принадлежали матери. Без обсуждений. К взаимному удовольствию. Изредка Шурик объявлял, что идёт на день рождения или в гости к одному из двух своих друзей — к Жене или к Гии. Объявлял извиняющимся тоном, и Вера великодушно отпускала. А случалось, что она делала поправки: просила сначала проводить в театр или, напротив, встретить после спектакля… Это было её бесспорное право, Шурику и в голову не пришло бы возражать.
На первом же занятии кружка Вера Александровна объявила, что театр — высшее из искусств, потому что включает в себя всё: литературу, поэзию, музыку, танец и изобразительное искусство. Девочки поверили. В соответствии с этой концепцией она и вела своё преподавание: делала с девочками гимнастические упражнения, учила двигаться под музыку, дышать, читать вслух. Они разыгрывали пантомимы, выполняли смешные задания — встретиться после долгой разлуки, поссориться, съесть невкусную еду…
Играли, веселились, радовались.
Девочки-ученицы обожали Веру Александровну, а заодно и Шурика. Одна из учениц, четырнадцатилетняя сумрачная Катя Пискарева, некрасивая сутулая девочка с выпученными глазами и кривым ртом, дочка председателя жилищного кооператива, влюбилась в него не на шутку, даже Вера Александровна, увлечённая исключительно процессом преподавания, заметила её сумрачный взгляд, тяжело устремлённый в сторону Шурика. К счастью, была она столь робка, что настоящей опасности для Шурика не представляла.
Может быть, впервые в жизни Вера жила так, как ей всегда хотелось: рядом с ней был мужчина, бесконечно ей преданный, любящий и внимательный, занималась она именно тем делом, которое смолоду ей не далось, а теперь всё так прекрасно организовалось без всяких с её стороны усилий, и здоровье её, всегда шаткое, поправилось как раз в те годы, когда у остальных женщин её возраста происходят всякие неприятные гормональные перестройки, от которых вылезают волосы на местах, где им положено быть, и беспорядочно вырастают дикие седые клочья на жидком подбородке.
К тому же большая родительская забота о Шуриковом образовании, лёгшая на её плечи после смерти Елизаветы Ивановны, сама собой разрешилась: сын учился на вечернем, причем без всяких видимых усилий, был освобождён от службы в армии как кормилец матери-инвалида, и всё было чудесно. Впервые в жизни так расчудесно…
глава 36
Труднее всего было с обувью. Одежду можно было купить, сшить, связать, перелицевать, в конце концов, из старого, а с обувью была большая проблема у всех, особенно у Валерии. Левая нога была короче,
