Головкиной.
Наконец настал день, когда за поздним вечерним чаем, единственной трапезой в отсутствие Марии, Вера торжественно объявила Шурику:
— Я тебе не говорила, считая преждевременным… В общем, Мурзика берут в хореографическое училище Большого театра.
Вера держала паузу, ожидая Шурикова восторга, но он не прореагировал нужным образом.
— Софье Николаевне Головкиной звонили… Ты понял?
— Ну да,— кивнул Шурик.
— Нет, ты не понял!— почти рассердилась Вера.— Это лучшая в мире балетная школа. Туда отбирают одну девочку из ста. Я возила Мурзика два раза на предварительные просмотры, и она прошла их очень хорошо.
— Веруся, ну чего же тут удивительного, ты с ней столько занималась!
— Да, Шурик! Я могу сказать, что я стала опытным педагогом за последние годы. Наверное, у меня было больше ста учениц!— Вера немного преувеличивала — к ней в кружок обычно ходили восемь-десять учениц, и общее их количество за все годы никак не превышало пятидесяти.— Более способной ученицы у меня не было. Как она всё схватывает! На лету, буквально на лету! Но что я вообще могу им дать — основы ритмики, пластики, театральную азбуку… А в училище приходит совсем другой контингент. Как правило, это дети, которые уже ходили в балетные студии, некоторые уже у станка работали. Часто от балетных родителей. А у Мурзика — врождённые дарования. Прекрасная выворотность, прыжок, отличный музыкальный слух. И конечно же, поразительная внутренняя пластика. Это для меня несомненно. В общем, у неё нашли только один недостаток — рост. Высоковата для балерины. Впрочем, Лавровский, например, всегда любил высоких… Но, во-первых, неизвестно, когда она в росте остановится. Это может произойти и достаточно рано. А во-вторых, сами по себе нагрузки, которые получают там ученицы, они тоже тормозят рост. Это известно. Все балерины достаточно мелкие отчасти из-за того, что с самого раннего возраста они много работают и ограничивают себя в еде.
— У Мурзика отличный аппетит,— заметил Шурик. Вера рассердилась:
— У неё сильный характер. Точно как у Лены. Если она что-нибудь от неё унаследовала, так это целеустремлённость. В общем, так: её приняли. Её надо будет возить туда в этом году каждый день, а в будущем посмотрим… Там есть общежитие для иногородних… Ну, не знаю, мне не хотелось бы отдавать ребёнка в интернат. Училище на Фрунзенской. Конечно, это неблизко. Но, с другой стороны, и не так далеко. Мы добирались туда от дома около часа. В конце концов,— в голосе Веры прозвучала едва уловимая тень угрозы,— я и сама могу её возить.
У Шурика рабочий день давно уже переместился к вечеру: обычно он просыпался довольно поздно, исполнял хозяйственные дела — прачечная, магазин, рынок,— за работу принимался во второй половине дня и сидел часов до пяти утра… Возить Марию в школу придётся, конечно же, ему, и это должно сильно поменять жизнь.
— А Стовба? Ты ей уже сообщила?
Лицо Веры омрачилось:
— Шурик, ну как ты думаешь, она же не враг своему ребёнку? Это же как выиграть миллион!
— Нет, я только хотел сказать, что вдруг она уедет, и на что тогда эта школа? Коту
