и все двинулись за ним в следующую палату…
А вокруг Валерии сразу же забила ключом больничная жизнь: пришла из лаборатории девушка, взяла у неё кровь из пальца и из вены, оставила бутылочку для мочи. Потом повезли на кресле в рентгеновский кабинет, сделали снимки тазобедренных суставов, смотрели все органы, куда только могли достать, и Валерии было очень приятно это врачебное внимание. В руках у неё была косметичка, а в ней заграничные шоколадки и подарочная косметика, и она дарила эти мелочи врачам и сестрам, и все искренне радовались и улыбались, а она хвалила себя, что заранее запасла целую кучу сувениров и теперь выгладит как человек, а не как бедная родственница. К тому же произошла приятная неожиданность: на одном из кабинетов было написано «И.М.Миронайте», и действительно, эта самая врач оказалась родом из Вильно и даже состояла в отдалённом родстве с покойной Беатой, и они тут же уговорились, что Инга Михайловна Миронайте зайдёт к ней в палату, и они обменяются воспоминаниями давних лет… Всё здесь, в больнице, складывалось удачно, все были приветливы и внимательны…
Ужин принесли в палату: жареная рыба и картофельное пюре. Рыбу Валерия съела, пюре не стала. Чай был никудышный, и она решила дождаться Шурика, он бы вскипятил воду кипятильником, заварил хороший чай со слонами…
Вскоре пришла медсестра Нонна, тоже милая девушка, с красиво уложенными волосами, и Валерия сразу решила, что подарит ей замечательную французскую заколку для волос. Нонна принесла штатив — ставить капельницу. Она была опытная сестра, ловко попала в вену, открыла вентиль и вышла, сказав, что скоро вернётся. Капли редко падали вниз, и Валерия сначала их считала, потом задремала. Шурик обещал прийти к восьми, и должен был вот-вот появиться. Задержала его минеральная вода — Валерия пила только «Боржоми», но на «Белорусской» в магазинах воды не было, и пришлось ехать в центр. В четверть девятого он с двумя бутылками «Боржоми» поднимался по парадной больничной лестнице, прыгая через ступени. Он добежал до палаты…
В это мгновение Валерия очнулась от приятного полусна, распахнула глаза и произнесла в недоумении:
— Ой, я куда-то уплываю…
Шурик открыл дверь именно в этот момент, и ему показалось, что Валерия ему что-то говорит.
— Привет, Лерик!— бодро произнёс Шурик, но Валерия ему ничего не ответила. Она смотрела в его сторону расширенными глазами, а малиново-розовые губы сложены были небольшой буквой «О». Он так никогда и не узнал, видела она его в последнюю свою минуту или увидела что-то иное, гораздо более удивительное…
глава 57
Откуда-то появились трое литовцев — две безвозрастные, но по-деревенски румяные женщины и розовый тонкокожий старичок с пластмассовыми зубами.
Пришли, когда Шурик сидел один в комнате Валерии, через двое суток после её смерти, тупо смотрел на её прикроватный столик, уставленный флакончиками разноцветного лака и тюбиками с кремами, и ждал подругу Валерии Соню по прозвищу Чингисхан, чтобы найти один документ, без которого похороны стали бы ещё более сложными: это была бумага из кладбищенской конторы на владение
